ШИПОВНИК И
ВСАДНИКИ
По нехоженым тропам протопали лошади,
Лошади,
Не известно к какому концу унося седоков…
/В. Высоцкий/
I
Темные крылья раскинула ночь…
Прошлую жизнь отбросили прочь…
Едут, не зная любви и раскаянья,
Мрачной дорогой тьмы и отчаянья…
Едут. Забыли печали и радости,
Прожитых дней мимолетные сладости…
Не останавливаясь отдохнуть,
Едут. Не знают, конечен ли путь..?
Долгой дорогой беды и лишения,
Как потерпевшие кораблекрушение…
Мрачны их лики, таинственен взгляд,
Будто бы некий свершают обряд…
…черные крылья, кровавый восход…
Не останавливаясь, вперед
Едут, ни разу не оглянутся…
Месяцы, годы, века пронесутся….
Им умереть бы хотелось давно,
Но вечно скитаться судьбой суждено…
/июнь-июль 1999/
2
По бескрайней степи ехали всадники. Куда ? Зачем? Кто знает…В лучах заходящего солнца степь казалась золотистой, а всадники черными… Их было двенадцать. Двенадцать молчаливых мужчин с печальными и строгими лицами…
По старой разбитой дороге ехали всадники. Небо было затянуто серой дымкой. Сквозь нее еле пробивались лучи заходящего солнца, заливающего долину серовато-багровым призрачным светом. Долина была мертва… Почти мертва. Лишь чахлые деревца и рыжеватая сожженная солнцем трава, да еще чертополох, буйно разросшийся на остатках домов, свидетельствовал о том, что еще теплится в этом унылом месте жизнь…Да еще шиповник, растущий у полуразрушившегося замка шелестел о чем-то…О чем? Кто знает…
Еще совсем недавно, лет 12 назад, это была цветущая, полная жизни долина. Среди полей и садов весело звенели ручьи, сливаясь в быструю говорливую речку. А с зеленых гор, окружавших долину, доносилось блеянье овец…
Да… Таким был этот чудесный край, когда единственный графский сын вскочил на коня и умчался вдогонку за призрачной мечтой…
С тех пор прошло двенадцать лет. Двенадцать лет надежд и разочарований… Двенадцать лет странствий и поисков…Они не пощадили его. Возвращался он уже не юным мечтателем, бросившимся когда-то в погоню за призраком… Двенадцать лет скитаний и бурных страстей наложили на него отпечаток какой-то таинственной угрюмости… Разочаровавшись в любви, он вернулся домой… Но что нашел он здесь? Мертвая долина. Развалины замка. И гнетущая, подавляющая тишина. Все это очень походило на склеп…
Ну что ж, склеп так склеп… Выбирать не приходится. И последний граф мрачно улыбнулся, осматривая свои владения…
На развалинах цвел шиповник, словно говоря, что жизнь не кончена, что мертвая долина еще мертва не окончательно. Но граф не слышал его…
Прошло два года. В долину въезжали всадники. Их было двенадцать. Двенадцать молчаливых всадников ехали по мертвой долине, которую скудно освещало солнце, еле пробивающееся сквозь серую мглу, затянувшую небо…
Тихо было вокруг. Только шелестел шиповник, словно повторяя вновь и вновь, что еще не все мертво здесь, а где-то на белом свете еще есть любовь … Но никто не слушал его..
Двенадцать всадников постучали в ворота замка. Мрачный хозяин отворил им. Всадники спешились и вошли…
Этой ночью в полу развалившемся пиршественном зале пировали, совсем как когда-то, давным-давно… Но не весел был этот пир. Не слышно было ни смеха, ни песен. Не говорились речи, не звенели, сдвигаясь бокалы…
Утром тринадцать всадников покидали долину. Тринадцать молчаливых мужчин медленно ехали по старой разбитой дороге через мертвую долину мимо чахлых деревьев, мимо зарослей чертополоха, видневшихся то тут то там среди жесткой, сожженной солнцем травы… Было тихо. Очень тихо. Эту могильную тишину нарушал лишь стук лошадиных копыт. Да еще пел шиповник…
Всадники миновали горный проход, стих стук копыт. А шиповник пел и пел. Пел о молодости и любви, о дружбе, о верности и преданности, о том, без чег жизнь – не жизнь, да и смерть в общем-то - не смерть….Но никто не слышал его, ибо некому было слушать…
Тринадцать всадников ехали по бескрайней степи… Куда? Зачем? Кто знает… Тринадцать молчаливых мужчин с печальными и строгими лицами…
Они были похожи на вестников несчастья, на черных воронов, несущих беду на крыльях своих. Глядя на них, крестились старухи, внезапно объятые суеверным страхом. При виде их разбегались с воплями ужаса и отчаяния дети. Но всадники не замечали этого. Казалось, они вообще ничего не видели – только им одним известный путь. Путь, который они сами выбрали. Дорога мрака и отчаяния…
А шиповник пел. Пел о любви, о верности, о дружбе, о юности…Он воспевал отвагу и безрассудство. Подвиги во имя любви и смерть во имя жизни… Он знал – те, кому надо, его услышат и будут слушать….
И он пел…
/июль 1998/
3
Шепнешь «люблю» во тьме ночной –
И поредеет мрак густой…
И в миг покроется листвой
Столетний дуб….
И так кружится голова,
Ведь без любви я не жива…
И лишь любовь всегда права!
Во всем права!!!
Шепни «люблю» , мой милый друг,
И ты тогда увидишь вдруг
Как разорвется слез и мук
Порочный круг…!
/май
1999/